Кунак кавказа. Часть 160
— Что придется, — откликнулся он неопределенно, и мне показалось, что ему не хочется говорить на эту тему. Я не замечал, чтобы он при людях вел какие-либо записи. Его память была цепкой, хранила огромное множество фактов — об этом я судил по его рассказам и точно приводимым датам, относившимся к давним временам. Единственная тема его творчества, к которой он часто возвращался и всегда говорил с большой охотой, был Шамиль. Частые беседы о писательском тру¬де, случайные, но всегда интересные, как будто нико¬гда не касались его личного писательского опыта или истории какого-либо его произведения. Лишь один раз он сам заговорил о своей недавно вышедшей «Русской повести». Уезжая ненадолго, он мимоходом спросил, не читал ли я эту вещь, полностью опубли¬кованную в «Знамени». — Почитай, если найдешь время,—сказал он тогда,— и черкни мне несколько слов. Повесть меня не захватила, и я написал Петру Андреевичу о своих впечатлениях. После, при новой встрече, мы уже не возвращались к «Русской повести». Спустя много лет я прочитал в его автобиографии, что он «написал очень неудачную «Русскую повесть». Что же касается только что упомянутой записной книжки, то она, как другие записные книжки Павленко, была опубликована в том же «Знамени» после смерти писателя. Я был взволнован вдвойне. В записях обнаружились строки, хорошо мне знакомые по личным рассказам самого Петра Андреевича, а также факты, крылатые слова и поговорки, почерпнутые им из народной жизни в дни пребывания в Северной Осетии. Я уже работал в Литературном институте имени Горького и решил вынесги эти записи на обсуждение студенческих семинаров, которыми руководил. ⇐ Возвратиться на предидущую страницу Перейти на следующую страницу ⇒ 
Если вы хотите реально познакомиться с девушкой - заходите сюда: Знакомства для реала |
Моя страничка здесь:
Заработок в интернет |
|
|
|
| |